С середины IV в. можно говорить о закате Античности. Спустя примерно 120 лет этот процесс должен был привести к становлению новой реальности – Средних веков. Официальной датой начала Средневековья считают 476 г., когда «Первый Рим пал» (точнее – почти бескровно передал правопреемство Римской империи такому государству, как Византия, со столицей во «Втором Риме» (Константинополе).

К этому моменту Римскую империю охватил такой глубокий кризис, что цинизм и всеобщее безразличие к судьбе «города на семи холмах» доходили до предела. Сохранился политический анекдот того времени: если бы погиб мой петух Рим, и то трагедия была бы сильнее, чем гибель города Рима! Вместе с тем, на людей V—VI вв., живших на территориях с развитой цивилизацией, неоднократный захват Рима германскими варварами производил невообразимо гнетущее впечатление. И это только часть цепи драматичных событий, в ходе которых формировался феодализм и закладывалась основа будущих великих держав Запада: Британии, Франции, Италии, Германии…

Во всемирной истории было несколько грандиозных социальных катаклизмов, когда массы людей снимались с обжитых мест и устремлялись в чужеземные дали, подобно несущейся с горы лавине. Они сложно и неоднозначно взаимодействовали с соседями и теми, кого встречали на пути. В целом всё это приводило к этническим конфликтам, в результате всё новые племена и общности вынуждены были кочевать. Вернее, тут правильнее говорить не о конкретных событиях, а о целых исторических явлениях, растянувшихся на многие десятилетия и даже века. Крупнейшая волна кочевнического засилья пришлась на момент перехода от Бронзового к Железному веку во время расцвета так называемых "народов моря". В XIII в. до н.э. пришельцы из Передней Азии уничтожили все тогдашние цивилизации Средиземноморья, кроме египетской (которая дала им достойный отпор), и разрушили многие города. Но ещё более значимым стало переселение народов, вошедшее в историю как Великое переселение. Оно пришлось на IV—VII вв. и совпало с доказанным современной наукой похолоданием, которое было вызвано извержением вулканов на территории нынешней Индонезии в 535 г. Тогда человечество, вероятно, жило год без солнечного тепла (современники описывали Солнце как негреющую Луну). Дело в том, что обилие вулканического пепла в атмосфере препятствует её прогреву. Отсюда и похолодание. Но серьёзные исследования связи Великого переселения с климатическими изменениями начались не так давно. Зато традиционно историки считают, что непосредственным поводом к началу Переселения послужило вторжение гуннов с востока на периферию Римской империи.

Эти выходцы с азиатского востока очутились в Европе в 354 г. Были они, по всей видимости, какими-то монголоидами, потерпевшими поражение от китайцев (в период китайской истории Хань) и переселившимися на Северный Кавказ, где им удалось частыми набегами обессилить иранцев алан. В 375 г. гунны оказываются между Балтийским и Чёрным морями – уничтожают государство германцев остготов. (Последнему удалось возродиться лишь после того, как их поработители сошли с исторической арены.) С тех пор гуннская кочевая держава прирастала в Европе новыми землями и крепла, пока, в 434 г., её не возглавил Аттила – одиозный герой этого исчезнувшего и загадочного народа. Он наводил священный ужас на своих и чужих. Известный под многими именами и прозвищами, наиболее всего он соответствовал зловещему статусу «бича божия», каким наделил повелителя варваров христианский Рим. Ценой огромных потерь римлянам и их германским союзникам (франкам, вестготам и др.) удалось отразить гуннов. То была настоящая «битва народов», и произошла она в 451 г. где-то в районе современного французского города Труа. Чуть позже Аттила скоропостижно скончался, а его держава распалась. Сходная историческая судьба постигла македонцев, чей кратковременный взлёт при Александре Великом так и не был повторён. После смерти завоевателя на пике «карьеры» его преемники не поделили власть…

Если гунны никогда не продвигались дальше севера «Итальянского сапога», то германские варварские племена на протяжении V в. трижды (вестготы, вандалы и остготы – в 410, 455 и 472 гг. соответственно) захватывали и грабили Рим. В следующем столетии те же остготы ещё дважды – в 546 и 550 гг. – брали Рим. Теперь все, кроме профессиональных историков, считают вандалами хулиганов и хулителей искусства и нематериальных ценностей. Однако в действительности вандалы (как и прочие завоеватели) не столько разрушали, сколько мародёрствовали и грабили, поскольку предметы искусства всегда можно выгодно продать. Демонизация конкретного германского племени в массовом шаблонном сознании – результат религиозной пропаганды. Когда в 534 г. королевство вандалов (населявшие его варвары осели на севере Африки, на островах Сардинии и Корсике) было уничтожено византийцами, официальное христианство представило это событие как победу над чудовищной ересью, а именно арианством, распространившимся среди порвавших с кочевым прошлым вандалов. А где религиозная нетерпимость – там наветы и формирование «образа врага».

Причины того, что варвары с дубинами в конечном итоге одолели римлян с железными мечами, многообразны. В частности, римская армия сама постепенно всё сильнее разбавлялась варварами. Обитатели пограничных областей империи всё более вовлекались в её экономическую и политическую жизнь. Падение Западной Римской империи и образование «варварских королевств» – раннефеодальных государств «окультуренных варваров» – стало неизбежным. Сложилась единая разговорная латынь, распространившись на значительной части бывшей Западной Римской империи. Благодаря этому мы сегодня имеем целый ряд языков романской семьи: итальянский, французский, испанский, португальский, румынский и т.д. Перемешавшись, племена взаимно обогащали, а не только уничтожали друг друга. Процесс переселения не был однозначным наступлением тёмного периода Раннего средневековья. Несомненны лишь катастрофические последствия для племён севера Европы и для юго-восточных кочевников. Оставшись на задворках цивилизации в условиях похолодания климата, они либо покорились византийцам и германцам, либо канули в Лету.

По мотивам книги "удивительная история".

На протяжении всего Средневековья идеалом многих верующих  было возвращение к первоосновам христианства и учению Отцов церкви, а упадок нравов папского престола зачастую провоцировал острый протест. Однако международной исторической силой эти настроения не становились, поскольку официальная церковь была вне конкуренции. Идею, представляющую реальную конкуренцию римской католической церкви (носительнице религии той части Европы, что входила в состав античной Западной Римской империи), так и назвали: протестантизм. В России, для которой, кстати, реформирование церкви не было актуальным (страна жила православием с момента Великой схизмы 1054 г.), всех протестантов традиционно называли лютеранами. Это не совсем верно, но лютеране действительно долгое время представляли собой самое популярное течение протестантизма. С Мартина Лютера, немецкого монаха-августинца, свято верившего в недопустимость отпуска грехов за деньги (что в эпоху Возрождения из, так сказать, перегибов превратилось в будничную практику священников) и монополии Папы на церковный культ, всё и началось. В 1517 г. он выступил с пламенной речью в Виттенберге и своими словами посеял семена новой веры. Вернее, он призвал реформировать церковь, и движение, идеологией которого было такое обновление, получило название Реформации. Несколько позже, в 1540-е, массовые выступления против католицизма возглавил выходец из Франции Жан Кальвин, уже открыто называвший себя протестантом. Кстати говоря, «протестовать» в то время значило громкими и страстными словами выражать эмоции, не обязательно возмущение; т.е. слово не имело негативной коннотации.

Папский указ в адрес Лютера с требованием прекратить полемику только восстановил немцев против «римского ига». Кальвин же, захвативший власть в Женеве, строил своего рода теократическое реформатское государство в отдельно взятом кантоне (государстве в составе швейцарской конфедерации). К чему всё привело, знают историки – специалисты по религиозным войнам и интригам правящих кругов. Но в квинтэссенции идей первых реформатов и лютеран – этих прогрессивных для своего времени мыслителей – жестокости и насилия нет.
Зато в знаменитых 95 Тезисах Лютера между строк читаются следующие призывы.
Библия и богослужения должны быть не на латыни, а на народном языке – в частности, на немецком.
Священство, монашество и землевладение церквей и монастырей – явления, чуждые для Христовой веры.
Не должно быть таинств, кроме тех, что прямо следуют из Евангелия: крещения и причастия. Месса и почитание святых – это идолопоклонство.
Клерикалы, т.е. церковные иерархи, рвущиеся к светской власти, а равно священники, отпускающие грехи за деньги, – заслуживают сурового осуждения.
Сказанное Лютером переросло в решительные действия. В Германии с церковных стен исчезли иконы, была отменена месса, составлен новый катехизис. Пастырей начали назначать князья (позже возникнет институт выборности пастыря). Причём духовному пастырю предписывалось поменьше вести ритуалы, а больше проповедовать. Лютер и его сподвижники Филипп Меланхтон и Иоганн Агрикола перевели Библию на родной немецкий язык.
Ещё при жизни Лютера протестантство перестало быть только лютеранским. Кальвинисты (вождём которых, помимо самого Кальвина, был швейцарец Ульрих Цвингли) распространились в Швейцарии, анабаптисты (во главе с Томасом Мюнцером и другими лидерами крестьянской войны 1524-26 гг.) – в Германии. Когда Цвингли и Лютер решили провести рабочую встречу и подискутировать, переговоры зашли в тупик: так велики были противоречия по вопросу причастия.

К 1527 г. Реформация победила также в Скандинавии (там она связана с именами королей – шведского Густава I и датско-норвежского Фридриха I), а к 1534 г. – в Англии (её своей непререкаемой волей насадил король Генрих VIII). В этих странах, в те времена ещё весьма близких по духу к Германии, высшая знать использовала таким образом идеи, возникшие в головах простого немецкого народа, когда тот восстал против римского Святого престола. Но всюду имели место сходные явления: Библия переводилась на народный язык (в Британии – на английский, в Скандинавии – на шведский и датский), имущество монастырей и иконы в церквях изымались в пользу светских властей, местная церковь выходила из повиновения Папе.
Специфические местные условия не позволили протестантизму укрепиться в Нидерландах, которые в XVI в. принадлежали Испании. Испанцы, как ревностные католики, не могли допустить, чтобы опасные идеи из Германии овладели их вассалами – тоже, по сути, германцами. Голландцев же дополнительно подогревала в их в стремлении к протестантской вере ненависть к смуглокожим чужеземцам. В результате драматичной борьбы, разделившей страну на 3 части (сегодня мы иногда говорим: страны Бенилюкс, что означает Бельгию, Нидерланды и Люксембург), собственно Нидерланды сохранили у себя протестантизм.

Вообще, католики организовали серьёзнейшее сопротивление протестантам: всякому действию есть противодействие. Если первоначально меры были половинчатые (протестантам официально разрешили исповедовать лютеранство, лишь бы не проповедовали), то в 1540 г. Ватикан основал Орден иезуитов и Инквизицию, которые отныне словом и делом служили Контрреформации. Стоит ли говорить, что Вселенский собор, прошедший в Триденте (сейчас – север Италии), в 1563 г. официально объявил реформаторов еретиками. А наказание за ересь по-прежнему было суровым – чаще всего костёр.
Как это всегда бывает во время революций, когда успешно ломаются привычные устои, в рядах протестантов появились радикальные, непримиримые идеалисты. Радикальное крыло Реформации признавало крещение только в сознательном возрасте, отвергало любую власть и отказывалось носить оружие. Его приверженцы прямо призывали: всё поделить и раздать поровну. Более того, отказавшись от института брака, они «обобществляли жён и детей». Доходило до того, что стали яростно отрицать Святую Троицу. Разумеется, лишь небольшое число течений радикальных протестантов выдержали проверку временем. Сегодня от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч человек насчитывают баптисты, меннониты, квакеры.
С появлением и распространением протестантизма в Европе удивительным образом совпал новый общественный строй, или, как говорят коммунисты, общественно-экономическая формация. Капитализм. Именно с переходом основной ценности от земли к деньгам, с началом предпочтения людьми товарного хозяйства натуральному принято связывать окончание Средних веков и наступление Нового времени. Первым, кто обстоятельно изложил взгляды о прямой связи этих двух явлений, в корне изменивших человечество, был немецкий мыслитель Макс Вебер. Авторитет этого человека велик: наряду с Карлом Марксом и Эмилем Дюркгеймом Вебер считается зачинателем социологии, а социология в XX-XXI в. – основа основ, и, кажется, только управление общественным мнением спасло мир от самоуничтожения в двух мировых войнах и продолжает удерживать его от третьей войны – уже термоядерной…

В своём труде «Протестантская этика и дух капитализма» (1904) Вебер утверждает, что капитализм не случайно возник именно тогда и именно там же, что и протестантизм. На рубеже Средневековья и Нового времени. На Западе, и причём, в широком смысле, на германских землях. Более того, не случайнотакже, что наиболее развитыми странами оказались те, где большинство населения – «германцы» (носители языков германской группы индоевропейской семьи). Это сами немцы, скандинавы, голландцы и англичане. В США, которые в этническом отношении – «плавильный котёл», большинство (пусть и не абсолютное) составляют протестанты и люди «с немецкими корнями» (эти два «признака» в большей или меньшей степени независимы). Вебер говорит, что протестантизм, особенно кальвинизм, имеет хозяйственную этику, заточенную под капитализм. Для Вебера не так важна классовая модель устройства общества (он не марксист), как статусные группы, выделяющиеся по разной степени социального престижа, по особенностям стиля жизни и по соответствующим группам власти, т.е. политическим партиям. При этом будущее капитализма у Вебера под вопросом. Марксистское и социалистическое «брожение умов» он считает реальной угрозой существованию западного капитализма.
Возможно, опасения насчёт «призрака коммунизма» в этой книге начала XX в. конъюнктурны. Не столь преходящим и актуальным для нас сегодня является описанный Вебером протестантский религиозно-этический комплекс. Это настойчивость, бережливость, расчётливость. Христианская вера исторически предписывала не слишком погружаться в преследование выгоды. Но протестантская конфессия не только побуждает человека разумно вести хозяйство, но и указывает на нравственность и духовность тезиса вроде: «дом – полная чаша». Этическая система кальвинистов мотивировала к вложению прибыли в дальнейшее производство. Концепция божественной благодати следования человека своему призванию прямо указывала, что предприимчивость, а не только праведность и смирение, совершенно необходимы, если хочешь спастись. Так что стремление к благосостоянию  имеет отношение не к скупости или честолюбию, а к нравственности и духовности.
 
По мотивам книги "Великии идеи".